Минприроды России выразило «озабоченность ситуацией на территории заказника регионального значения «Большой Утриш», Краснодарский край». Строительство осуществляется организацией ООО «Главпромстрой» в нарушение действующего законодательства, предписаний Азово-Черноморской природоохранной прокуратуры и Управления Росприроднадзора по Краснодарскому краю.
Ведущий научный сотрудник Института Географии РАН, кандидат географических наук Александр Дроздов считает события, происходящие в Большом Утрише, характерными для современного российского общества. В письме, поступившем на Радио Свобода, Александр Дроздов пишет о «синдроме экологического мародерства»: «Последней каплей послужили события в заказнике "Большой Утриш" на черноморском побережье между Анапой и Новороссийском. Там сейчас девушки и юноши живой стеной стоят перед бульдозерами и строителями, противозаконно прорубающими дорогу через лес и уничтожающими последние в России реликтовые экосистемы сухих средиземноморских субтропиков. Их биологическое разнообразие (десятки краснокнижных видов растений и животных) и экологическая роль чрезвычайно высоки. Эта ненасильственная акция пока успешна, но предсказать развитие событий, особенно в Краснодарском крае, невозможно. Худшие варианты отнюдь не исключены».
За развитием событий в «Большом Утрише» постоянно следит «Экологическая вахта по Северному Кавказу». На сайте оперативно отражаются все события, происходящие в заказнике «Большой Утриш». Ситуация также отражается на специально созданном сайте «Спасем Утриш».
Как сообщила пресс-служба Минприроды: «12 января работы вновь начаты, несмотря на арест строительной техники и ведущиеся административные и уголовные расследования. Как отметил директор Департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды и экологической безопасности Минприроды России Ринат Гизатулин, в соответствии с постановлением Правительства РФ на территории "Большого Утриша" будет образован заповедник федерального значения. "Предприятие продолжает незаконное строительство, несмотря на предписания природоохранных ведомств, судебные иски и возбуждение уголовного дела».
«Экологическая вахта по Северному Кавказу» в «Большом Утрише» проводит акцию гражданского сопротивления. Активисты блокируют возможность возобновления работ на новом участке дороги, так как одна бригада из экскаватора, бульдозера и КРАЗа находится все еще на площадке и готова начать работы.
Радио Свобода публикует статью Александра Дроздова, посвященную экологической безопасности и «Большому Утришу».
Синдром экологического мародерства и судьба Утриша
Синдром (от греческого «скопление») это закономерное сочетание различных признаков болезни, обусловленных общим происхождением. Известны, например, синдром Дауна и синдром алкоголизма. Первый имеет сугубо биологический генезис (патология хромосом), второй – и физиологический, и социальный.
Мародерство – социальная болезнь. По-видимому, слово происходит от имени одного из военачальников времен Тридцатилетней войны, допустившего разграбление захваченных его армией городов. Явление это, как и воровство, в моральном аспекте преступно и осуждаемо, во многих странах сурово наказуемо, особенно, если совершено военными. В России этого явления юридически не существует. Его нет ни в уголовном, ни в административном кодексах. Нет его и в юридической практике.
Обычно мародеры присваивают чужое имущество в момент, когда оно временно или навсегда утрачивает собственников (война, стихийное бедствие). И примеров этому у нас в стране, да и в мире достаточно.
А что же такое экологическое мародерство? Какое и чье имущество присваивается? Кто может доказать, что присвоено чужое имущество, если это воздух, вода, дикая природа или вообще природа? Я думаю, все понимают, о чем идет речь – экологические мародеры присваивают природную среду других людей, ее материальные и нематериальные блага.
Вы скажите – но ведь земля, например, может существовать и существует в частной, а отнюдь не только в общечеловеческой собственности? Да, но с так называемыми обременениями, определяющими допустимые режимы ее использования. И не любая земля может быть частной. На этот счет есть определенные требования земельного, водного, лесного законодательства.
Вы скажите, стало быть, все ясно с тем, какое природное имущество, какие земли кому принадлежат. И мародерство в его классическом понимании в этой ситуации невозможно и не может оставаться безнаказанным?
Казалось бы, так и есть. Хотя в законодательстве всегда находятся прорехи. А его нарушители далеко не всегда выявляются и наказываются. Но речь далее пойдет не об экологических нарушениях или преступлениях в их юридическом аспекте. А о мародерстве в экологической сфере как о моральном, нравственном преступлении. О его проявлениях и корнях.
Корни и проявления
Крестьянская община была снисходительна к мужику, спилившему дерево в барском лесу. Но жестоко судила вора, укравшего имущество у крестьянина. Помещик, а позднее и купец могли с легкостью вырубить или продать лес (вспомним тургеневского Бирюка и чеховского Лешего). Князья и русские цари, жаловали своих подданных дачами – не домиками или домами, а участками земли, нередко лесными.
Лесные отношения стали весьма значимыми. Леса были осознаны и как особо ценные экологические ресурсы. И в отношениях власти и общества к лесам сейчас, как и прежде, выразительно проявляются экологические аспекты общественной морали.
Увы, сейчас, как и прежде для многих людей лес служит или только товаром, источником заработка, или только вожделенным местом для устройства резиденции.
В школьные годы я пешком прошел многие леса Подмосковья. Нередко в очень привлекательных местах упирался в забор особого типа – высокий, зеленый, с глухими воротами и сторожевыми будками. Это были госдачи. Тогда я принимал их как данность. И уже только потом, в хрущевскую оттепель, прочитал миниатюру Александра Солженицына «Озеро Сегден».
Вот ее фрагменты.
«Об озере этом не пишут и громко не говорят. И заложены все дороги к нему, как к волшебному замку; над всеми дорогами висит знак запретный, простая немая чёрточка. Человек или дикий зверь, кто увидит эту чёрточку над своим путём — поворачивай! Эту чёрточку ставит земная власть. Эта чёрточка значит: ехать нельзя и лететь нельзя, идти нельзя и ползти нельзя…
Озеро в небо смотрит, небо — в озеро…Вот тут бы и поселиться навсегда... Тут душа, как воздух дрожащий. Между водой и небом струилась бы, и текли бы чистые глубокие мысли.
Нельзя. Лютый князь, злодей косоглазый, захватил озеро: вон дача его, купальни его… Злоденята ловят рыбу, бьют уток с лодки…
Там, за лесами, горбит и тянет вся окружная область. А сюда, чтоб никто не мешал им, — закрыты дороги, здесь рыбу и дичь разводят особо для них…
Озеро пустынное. Милое озеро… Родина...».
Страшный рассказ. Тогда он показался мне слишком резким, а суждение о том, что так устроена вся моя Родина, преувеличением.
Но таких мест у нас все больше и больше. Власть расширяет свои резиденции. Выбирает прекрасные места, например, в Кавказском государственном биосферном заповеднике (см. материалы Экологической вахты, пресс-релиз от 21 сентября 2008 г., Лунная поляна «Идите и не останавливайтесь». И не только высшая власть устраивает себе резиденции. Начальники разных уровней следуют примеру старших. А может быть, старшие действуют так же как все, как все наше общество?
Ведь и многие наши люди, отнюдь не из власти, и отнюдь не те богачи, что скупают экологически ценные лесные участки для своих коттеджей, не очень вдумчиво обращаются с лесом. Многие незаконно и беспощадно рубят его для продажи. Нередко поджигают леса первой категории, чтобы перевести их в категорию, допускающую рубки.
Можно думать, что корни такого отношения к лесу давние и глубокие. Мужики воровали помещичий лес, помещики и купцы могли рубить леса без оглядки. Советское лесное хозяйство было тоже не слишком экологичным. «Архаровцами» (беспутными людьми) назвал рабочих приангарского леспромхоза герой повести Валентина Распутина «Пожар».
Но главное дело тут не исключительно в отношении к лесу. Дело в общественной морали. В неписаных кодексах поведения. Ведь оценки Тургенева, Чехова, Солженицына, Распутина – моральные оценки. Но и экологические. Потому что экологическое мародерство произрастает из морали. Другое мародерство тоже. Однако экологическое у нас особенно опасно, оно повсеместно и обществом почти не осуждается. Если сравнить разные области права по распространенности его нарушений, думаю, экологическое окажется на одном из первых, если не на первом месте. В самом деле, разве многим людям кажется предосудительным нарушать экологические нормы? Чья совесть встрепенется, если речь идет о каких-то там птичках, травках и даже деревьях?
Показательный городской пример это букетики подснежников и ландышей возле метро и рынков. Кто не знает, что покупать их значит участвовать в экологическом правонарушении, поощряя браконьеров и торговцев и лишая других людей возможности любоваться этими цветами в лесу или на поляне? А ветки цветущей черемухи? У кого не поднимется рука обломить их?
Вот оно, экологическое мародерство в простейшем виде. Эти примеры – из совокупности признаков синдрома, о котором идет речь. Но есть и другие признаки. Их проявления мы наблюдаем на всех этажах общественной лестницы, в самых разных социальных группах.
Руководитель российского олимпийского комитета Леонид Тягачев в ответ на протесты экологов, отстаивающих целостность Кавказского государственного биосферного заповедника от притязаний «олимпийцев-застройщиков», заявил, что если придут «зеленые» и начнут, размахивая Конституцией говорить о том, что нельзя рубить елки и сосны, проще будет поменять Конституцию. Это позорный пример безответственного поведения. Но это сигнал обществу, особенно, чиновникам всех уровней.
А вот сигнал от В. В. Путина – фрагмент его диалога с сопредседателем Международного социально-экологического союза С.И.Забелиным 20 июля 2005 года на встрече с членами Совета по правам человека при Президенте РФ. Забелин высказал обеспокоенность ограничением полномочий государственной экологической экспертизы и недостаточным вниманием государства к экологическим проблемам. Путин, наряду с прочим, сказал в ответ следующее: «В цивилизованном решении этих проблем мы все в высшей степени заинтересованы… Я ни в коем случае не подвергаю сомнению то, что Вы сейчас сказали, наверное, и здесь нужно еще посмотреть повнимательнее… Но эти экологические экспертизы не должны препятствовать развитию страны и ее экономики… Но, как мы только начинаем что-то делать, одна из линий атаки против нас всегда – экологические проблемы. Посмотрите, на Каспии что происходит. Стоило там «Лукойлу» поставить платформу: нет, нельзя, потому что экология. А все компании, которые там пытаются работать, не имеют таких чистых технологий, которыми пользуются наши компании. К чему я это говорю? К тому, что для того, чтобы взаимодействие между экологическими национальными организациями, которые используются во благо нашей страны, а не как инструмент конкурентной борьбы с развитием нашей экономики, состоялось в нормальном режиме, нам, конечно, нужен больший контакт и большее доверие. Именно поэтому я говорил о том, что, когда идет финансирование подобного рода работы из-за рубежа, это вызывает подозрение у государства и компрометирует и общественные организации самого разного толка.
В этой цитате немало признаков неблагополучного экологического сознания: общественность «используется», экспертизы не должны «мешать» развитию страны (замечу, это инструмент проверки законности проектов – А.Д.), экологические проблемы это «линия атаки», финансирование из-за рубежа «вызывает подозрение» и «компрометирует общественные организации».
Совершенно иной сигнал это заявление В.В.Путина в Сочи 4 июля 2008 года. Цитирую по Российской газете, федеральный выпуск № 4 700: «В среду в Сочи премьер Владимир Путин провел совещание по проблемам соблюдения экологических требований при подготовке к Олимпийским и Параолимпийским играм 2014 года. На нем он пошел навстречу экологам и заявил о необходимости переноса санно-бобслейной трассы и горной Олимпийской деревни. "Из приоритетов по важности между деньгами и экологией мы делаем выбор в пользу экологии. Иначе природе будет нанесен такой ущерб, который мы не сможем устранить никакими финансовыми усилиями", - заявил премьер. "Все, что мы делаем, должно быть направлено на улучшение среды обитания наших граждан",- сказал премьер. Однако, по его мнению, развитие инфраструктуры и соблюдение экологических требований всегда находятся в конфликте. В любом случае, уверен Путин, решение подобного уровня должно происходить публично, открыто и гласно, "только тогда окончательное решение может стать оптимальным"».
Что ж, будем надеяться, что это был сигнал не только членам Международного олимпийского комитета, но и российским чиновникам и что экологическое сознание Путина стало более развитым и гармоничным.
Но, к сожалению, приходится признать, что неразвитым или неблагополучным экологическим сознанием обладают многие участники процесса принятия экологически значимых решений. Результаты специального исследования этого феномена были недавно опубликованы («Оценка воздействия на окружающую среду и российская общественность: 1979-2002 годы». Коллектив авторов. Ответственный редактор А.В. Дроздов. Москва: Товарищество научных изданий КМК, 2006.).
Итак, каковы же основные признаки (проявления) синдрома экологического мародерства, присущего нашему обществу? Безусловно, ниже перечислены не все и, скорее всего, они будут дополнены, исправлены, переосмыслены, ранжированы. Ведь чтобы выстроить устойчивую, надежную картину синдрома нужен труд многих специалистов, нужно время.
И все же, предлагаю для обсуждения совокупность признаков, сочетание которых представляется мне неслучайным:
множественные нарушения формальных экологических норм;
значительные прорехи в экологическом законодательстве, отказы рассматривать экологические жалобы и иски, неправомочные действия или бездействие правоохранительных, контрольных и надзирающих органов;
– практика использования природных ресурсов и характер экономики;
– антиэкологические и антиобщественные аргументы политиков и бизнеса (экологи как враги и помеха, вот разбогатеем, тогда и займемся экологией, «вот встает какая-то бабуля и говорит»…);
– тематика и результаты деятельности природоохранных общественных организаций (например, соотношение протестных и образовательных компаний);
– экологическое волонтерство – его масштабы и результаты;
– экологическая безграмотность (некомпетентность судебных и управленческих решений, содержание образовательных программ);
– равнодушие и пассивность граждан;
– безразличие и недобросовестность СМИ;
– горы мусора за порогом квартиры или дома, или за забором;
– варварские «пикники на природе»;
– мытье автомашин в речках и озерах, парковки на газонах;
– бродячие собаки;
– букетики диких полевых и лесных цветов, собранные или купленные гражданами.
Некоторые из этих признаков обнаруживать и оценивать просто, другие сформулированы обобщенно и могут быть представлены преимущественно в качественной форме. Часть из этих признаков характеризует рамочные или генерирующие условия синдрома, другие – его прямые проявления. Тем не менее, нельзя не признать - синдром уже существует и разрастается именно как мародерский и не только в сфере правовой, но прежде всего в моральной. Впрочем, они тесно связаны.
Утришский контекст
Утриш – это приморская часть полуострова Абрау между Анапой и Новороссийском. Она представляет собой естественный резерват дикой природы. Прибрежное море здесь самое чистое во всем Северном Причерноморье. На российском черноморском побережье это единственный участок практически нетронутого реликтового леса (три вида древовидных краснокнижных можжевельников, множество других растений-эндемиков, в целом – около 60 видов растений и животных, занесённых в Красную книгу России). Экосистемы полуострова необычайно ценны - как наземные, так и морские. Это сочетание всех основных видов ресурсов (ресурсов генетических, ресурсов редких биологических видов, ресурсов их местообитаний), оберегаемых Конвенцией о сохранении биологического разнообразия, которую Россия ратифицировала.
К началу 1990-х годов экологическая ситуация на Утрише резко ухудшилась. Поэтому научная общественность стала все более активно добиваться придания этим местам природоохранного статуса. В 1994 году был создан комплексный сухопутно-морской заказник «Большой Утриш» краевого подчинения. Он простирается неширокой полосой между посёлками Малый и Большой Утриш. В связи с особой ценностью территории в согласии с Распоряжением Правительства РФ от 23 мая 2001 г. N 725-р в период до 2010 года здесь должен быть создан Утришский заповедник. Этому распоряжению предшествовали другие подобные решения, принимавшиеся в 1990-х годах на уровне природоохранного министерства.
Заповедник должен быть создан, но по сей день его нет. Почему? Подробно эту историю описал С.Л. Перешкольник в журнале «Охрана дикой природы», №2(27), 2004.
Сейчас экологическая ситуация в заказнике приближается к критической. В ноябре 2007 г. рядом с озером Змеиное незаконно был вырублен и расчищен под дорогу значительный участок можжевелово-фисташкового леса. Совсем недавно активисты-экологи Анапы и представители общественной организации «Экологическая вахта по Северо-Западному Кавказу» обнаружили новое организованное вторжение на территорию заказника. Вот фрагмент из обращения Экологической Вахты от 15.12.2008 № EW-137/1-08 в Росприроднадзор по Краснодарскому краю: «Начиная с 13 декабря 2008 года и по настоящее время, согласно сообщению членов нашей организации, проживающих в г.Анапа, в 50-м квартале Анапского участкового лесничества Новороссийского лесничества, а также на территории заказника "Большой Утриш", ООО "Главпромстрой" ведутся незаконные работы по строительству дороги Сукко-Утриш. В ходе работ осуществляется раскорчевка пней, оставшихся после вырубки деревьев в целях строительства лесохозяйственной дороги и отсыпка дорожного полотна. Реализация проекта дороги Сукко-Утриш является незаконной, так как этот проект не получил положительного заключения государственной экологической экспертизы, которая, согласно Федеральному Закону "Об экологической экспертизе", обязательна для любых проектов строительства в пределах особо охраняемых природных территорий».
В этом обращении отмечено и много других нарушений, свидетельствующих о самовольности и противозаконности строительства и вырубок. Подробная информация о них содержится на сайте Вахты. В ответ на это обращение оперативного вмешательства властей в ситуацию не последовало. И только множество писем в другие правоохранительные и надзирающие органа, запросы депутата Государственной думы, компания в Интернете и сообщения о готовящихся акция протеста спустя неделю 21 декабря привели к приостановке работ.
В самые последние дни декабря незаконные работы возобновились при бездействии властей. Экологи вынуждены были организовать акцию гражданского сопротивления. Им несколько раз удавалось останавливать бульдозеры и экскаваторы, удавалось от времени до времени добиваться содействия местной милиции, весьма неохотно исполняющей свои прямые обязанности по пресечению незаконных действий строителей дороги. Хроника событий, дальнейшее развитие которых предсказать трудно, подробно представлена на двух сайтах: «Экологическая вахта по Северному Кавказу» и сайте «Спасем Утриш».
Кто же участники этих событий, и кто экологические мародеры? Решайте сами, я только перечислю всех. Но прежде посмотрите хронику и опубликованные документы. Итак, известные участники:
– ООО «Главпромстрой», без необходимых разрешительных документов строящее на территории заказника автомобильную дорогу – рабочие, техники-геодезисты и их начальники;
– официальный заказчик строительства – департамент лесного хозяйства Краснодарского края;
– активисты-экологи Анапы, Краснодара, Майкопа и откликнувшиеся на их призыв граждане разных городов России, в основном юноши и девушки, съехавшиеся в заказник, чтобы остановить строительство;
– другие экологисты и откликнувшиеся на их призыв граждане, подписавшие письма протеста с требованиями остановить строительство и создать таки Утришский заповедник;
– природоохранные и правоохранительные органы Краснодарского края и Анапы, в том числе прокуратура и милиция; им были направлены заявления экологов о нарушениях со стороны «Главпромстроя»;
– федеральные властные структуры, к которым были обращены протесты.
Существуют ли неизвестные участники? Вполне возможно, поскольку формальному заказчику работ – лесному департаменту Краснодарского края такая дорога в качестве противопожарной едва ли нужна. Да и зачем бы этому департаменту нарушать экологическое законодательство, заказывать и разрешать строительство без должных обоснований? Впрочем, нередко необходимые документы появляются задним числом, уже после выполненных строительных или иных работ.
Quo vadis?
Все мы помним пушкинское «…и страждут озими от бешеной забавы». Что изменилось в нашем обществе с той поры? Меньше ли страждет земля? Только ли псовая охота на озимях достойна морального осуждения?
Конечно, нет. Изменений немало, они существенны и важны для нашего будущего. По большей части они опасны. Но есть и такие, что указывают возможные пути избавления от мародерского синдрома.
«Успех безнадежного дела» - так называется книга, изданная Центром охраны дикой природы. В ней представлены более ста историй успешных природоохранных кампаний, проведенных разными общественными организациями страны в последние годы. Опыт этих кампаний очень ценен, он конкретен, это реальная практика.
Недавно успеха добились жители подмосковных Химок. Их энергичные требования вынудили администрацию отменить решение о прокладке магистрального шоссе через ценный лес в окрестностях города. Были митинги, пикеты и лагеря протеста, более 12 тысяч подписей под письмами протеста, обращенными к высокому начальству. Но корреспондента, освещавшего эту кампанию, неизвестные негодяи так избили, что он уже долгое время лежит в больнице.
Помню слова одного литовского защитника вильнюсского телецентра в январе 1991 года – демократия жива, если кто-то готов за нее умереть. Это знали и защитники московского Белого дома в августе того же года. К счастью, танки никогда не атаковали протестующих экологов. Но останавливать бульдозеры и экскаваторы, как мы знаем, экологическим активистам на Утрише уже пришлось.
Значительным успехом следует считать продвижение экологических принципов природопользования в лесном бизнесе. Это добровольная лесная сертификация по схеме Лесного попечительского совета (FSC). Она позволяет сделать управление лесами экономически устойчивым, экологически ответственным и социально ориентированным. Эффект ее определяется тем, что на международных рынках продавать не сертифицированную продукцию становится все труднее. И бизнес вынужден к этой ситуации приспосабливаться. Существуют международные стандарты сертификации по схеме FSC, но для наиболее эффективного применения ее принципов требуется разработка национального или регионального стандарта, приспособленного к конкретным условиям. Российский национальный стандарт разрабатывался более 7 лет, на окончательную аккредитацию была представлена его пятая версия. По мнению FSC, это один из лучших стандартов. Он принят и вступил в действие с 11 ноября 2008 г. Это означает, что вскоре все российские предприятия должны будут перейти на использование национального стандарта.
Что будет дальше с Утришом – не знаю. Научные и юридические аргументы для создания заповедника достаточны. Все будет зависеть от морального выбора и политических решений, причем не исключено, что ключевые решения формально будут приняты на уровне администрации Краснодарского края или Анапы.
Как в нашем обществе будут развиваться отношения властей и экологов предсказать трудно. Вариантов поведения властей сейчас может быть несколько, но предвидеть их нельзя. Векторы, в последние восемь лет определяющие их поведение, это деэкологизация законодательства, пренебрежение общественным мнением. На стороне властей сейчас и крупный бизнес. Или власти на его стороне?
Случаются, однако, и не вполне объяснимые удачи. В самом начале 2006 года закончила работу федеральная комиссия государственной экологической экспертизы, проверявшая документы обоснования строительства нефтепровода «Восточная Сибирь – Тихий океан». По проекту, представленному компанией «Транснефть», нефтепровод должен был пройти на расстоянии около 800 метров от берега озера Байкал.
Проект вызвал резкие протесты ученых и широкой общественности. Большинство экспертов комиссии также высказались против такого проекта. В результате комиссия проект отклонила. Однако руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору, которая проводила эту экспертизу, не утвердил решение комиссии и назначил дополнительное рассмотрение проекта другим составом экспертов. Их уровень компетентности вызвал большие сомнения в научном сообществе, в природоохранных общественных организациях, в кругах широкой общественности. Новая «послушная» комиссия приняла положительное заключение, открыто лоббировавшееся «Транснефтью» и правительственными структурами.
Тем временем протесты продолжались и даже усилились. И в апреле 2006 года в ситуацию вмешался В.В. Путин. Он публично предложил руководству компании «Транснефть» изменить трассу нефтепровода, отодвинув ее на безопасное расстояние от берега Байкала. Предложение было тотчас же принято без дискуссий.
Этот пример ярко свидетельствует о неблагополучии в сфере принятия экологически значимых решений. По сути дела, президент страны продемонстрировал неэффективность федеральной экологической экспертизы, не сумевшей адекватно решить чрезвычайно важную проблему, далеко выходящую за рамки национальных интересов, поскольку озеро Байкал является участком Всемирного природного наследия.
Мы можем только предполагать, что побудило Путина «попросить» главу «Транснефти» перенести нефтяную трубу подальше от берега Байкала. Возможное снижение стоимости акций этой компании на зарубежных рынках? Разговор с канцлером Германии? Забота о Байкале? Мы не знаем, ведь после «просьбы» Путина публичной дискуссии не было. Будем надеяться – действительно, забота о Байкале.
Что будет дальше с Утришом – не знаю. Знаю, что цена промедления с организацией заповедника будет высока. Мы помним, какова она была в прошлом. Достаточно упомянуть действия Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) – государственная экологическая экспертиза могла бы настоять, но не настояла на небольшом изменении трассы нефтепровода (это увеличило бы затраты КТК на ничтожную долю его бюджета). И поскольку заповедник тогда создан не был, власти решением на местном уровне с легкостью пожертвовали частью Абраусского заказника, по которому с их разрешения кратчайшим путем прорубили трассу нефтепровода.
Но чем бы не закончилось противостояние на Утрише, морально верх уже одержали его защитники. Работавшие там лесорубы, бульдозеристы, наблюдавшие за происходящим милиционеры получили важный урок. Ведь сугубо силовая победа не всегда нужна для конечного, пусть отдаленного успеха. Одно из известнейших исторических свидетельств тому это «Стояние на Угре», после которого постепенно прекратилось владычество Орды.
В электронной рассылке среди писем, которыми обмениваются защитники Утриша, встретилось обращение, адресованное всем нам. Насколько помню, в нем были, примерно такие слова «…что я, девушка 20 лет, могу сделать? – денег на дорогу в Анапу нет, просить о помощи некого – пожалуйста, посоветуйте…». Не знаю, ответил ли кто-нибудь ей сразу, посоветовал ли что-то, или она сама нашла способ участвовать в общей кампании. Но вопрос этой девушки справедлив, он важен и требует ответа.
Пусть не всегда те, кто задают такие вопросы, могут сразу сделать какое-либо очень конкретное дело. Важно другое. Нам всем необходимо искать и находить единомышленников, поддерживать социальные сети, тормошить пассивных сограждан. И помогать в этом тем, кто нас об этом просит.
«Бороться и искать, найти и не сдаваться» – эта знаменитая строка из стихотворения «Улисс» Альфреда Теннисона выбита на памятнике Роберту Скотту. С ним к Южному полюсу пришли лишь несколько человек. Тогда этого оказалось достаточно, чтобы достичь цели. Нам же сейчас надеяться можно только на массовую солидарность граждан. Иначе мародеров не остановить.
08 января 2009