На суде по делу против четырёх бывших редакторов студенческого издания DOXA в Москве сторона обвинения в пятницу запросила для каждого из них по 2 года исправительных работ с лишением права администрировать сайты. Армена Арамяна, Аллу Гутникову, Наташу Тышкевич и Владимира Метелкина обвиняют в вовлечении несовершеннолетних в совершение противоправных действий – в связи с опубликованным DOXA в январе прошлого года видео в поддержку студентов и школьников, задержанных на акциях в защиту Алексея Навального. Видео было удалено по требованию Роскомнадзора, но против редакторов всё равно возбудили дело.
При этом каждый день меры пресечения будет засчитан за полтора дня исправительных работ. Редакторам была назначена мера пресечения в виде запрета определённых действий, фактически почти аналогичная домашнему аресту.
Подсудимые выступили с последним словом. Они не согласны с обвинением, утверждая, что не "вовлекали" несовершеннолетних в какие-либо действия, и считают дело политическим. Радио Свобода публикует последнее слово Наташи Тышкевич:
Последнее слово Наташи Тышкевич
Сегодня 1 апреля и я стою в зале Дорогомиловского суда, смотрю на судью Татарулю, на прокурора Трякина, на своих коллег Армена, Аллу, Володю, на пластикового орла с подсветкой, в небольшом зале обклеенном панелями под дерево, к счастью не в "аквариуме", но за кафедрой… это здание суда – бывшее здание школы, типичной советской школы с общей лестницей и коридорами.
– мне важно все это описать, зафиксировать эту материальность, в которой вершится моя судьба.
Я обращаю свою речь к уважаемому суду, но к суду иному – суду общественному, суду высшему, я знаю, что эта речь выйдет за пределы этого пространства и разойдётся по множеству каналов. Я чувствую присутствие и поддержку множества людей.
Я приглашаю читателей и слушателей поддаться удовольствию смешения границ. Вроде вы у себя дома, а вроде и со мной в суде. Может, вы уехали из России, но вы читаете или слушаете это, и воображение вас рядом со мной меня поддерживает невероятно. Для протаскивания единомышленниц в суды мы заключили браки со своими партнерами и партнерками, и вот рядом со мной Кило Мяу, которые бесконечно меня поддерживали и в радости и в горе, которых было много за последний год.
Государство меня насильно поместило в пространство дома, семьи и пытается инфантилизировать, но я возвращаю эти пространства себе и вспоминаю все практики сопротивления системе, которые придумала в школе. Писать собственные тексты вместо их сочинений, ускользать от надзора, мечтать о других мирах и конечно объединяться с другими вопреки запретам и границам.
Медиа пересекают границы, медиа выступают посредниками между разделёнными группами. Журнал Докса – такой посредник. Между разными социальными группами и частями общества.
Для взрослых есть успокаивающая Екатерина Шульман. А кто скажет своими словами молодым слова против страха?
Я протягиваю сама себе руку из будущего, чтобы вытащить себя за волосы из московских болот двадцатых годов
Институции так устроены, чтобы создавать у людей постоянную гонку и стресс. Так сложнее высказывать своё мнение и объединяться. Испуганными людьми проще управлять. Заставлять их выходить на митинги и участвовать во флешмобах, проще их подвергать сексуализированному насилию. Для многих отчисление грозит призывом в армию – а сейчас это особо страшно. Так получилось, что наша аудитория двадцатилетних пересеклась с аудиторией МВД. Мы показали двадцатилетним выход, показали разные возможности: работать на волонтёрские организации или что-то ещё. И дело совсем не в акциях, а в том, что, раздвигая поле возможностей, мы перешли дорогу тем, кто хотел бы это поколение иметь в запуганном виде, чтобы они беспрекословно шли умирать.
В сотнях томов "воды" без единого упоминания Доксы, с которыми мы ходим знакомиться (каждый раз как первый!), зафиксировано абсолютно все про современные протесты от мотиваций подростков для выхода на митинги до подсчётов потраченных бюджетных средств на дубинки для разгона этих митингов. Опыт работы в архиве дал мне навыки быстрой дигитализации любых документов, и следователи ставили меня в пример другим арестантам, как будто мы на конкурсе скорочтения в школе.
Но мы не в школе, а в архиве путинской России, и пока архивы КГБ так и не открыты даже историкам, а архивы СБУ уничтожаются бомбами, для нас – историков из будущего был предоставлен уникальный шанс изучить изнутри, как государство в двадцатых годах двадцать первого века тратило огромные ресурсы на то, чтобы подавить действительно мощное сопротивление несовершеннолетних: через семью (скриншоты родительских чатов), учителей (целые тома протоколов классных часов), множественные допросы (двенадцатилеток спрашивают, какая экономическая программа у Навального). И чем дальше я погружаюсь в материалы из регионов, тем больше у меня появляется веры в слова из того самого видео с ютуба, где четверо ребят рассказывают, что молодость – это мы: "По всей России есть сотни тысяч молодых людей, которые будут бороться и защищать ваши права". Что мы имели в виду, кто эти молодые люди? Интуитивно мы призвали их, и, когда нас арестовали, они действительно начали собираться вокруг в расширенную группу поддержки.
Интересная работа со временем, я уже сейчас себя чувствую ветеранкой этой временнóй войны, я протягиваю сама себе руку из будущего, чтобы вытащить себя за волосы из московских болот двадцатых годов. Будущее уже здесь, просто оно распределено неравномерно и проявляется через аномалии и чудеса. Из будущего мы можем оглянуться назад и деконструировать прошлое повествование, зная, что будущее уже там просвечивало.
